реклама
Бургер менюБургер меню
Ларионова Людмила
Последние
Айронс Эдвард - Задание: Нидерланды
Айронс Эдвард - Задание: Нидерланды
В годы Второй мировой войны в фашистской Германии был создан опасный вирус «Кассандра», убивающий в течение 24 часов все живое. Применить оружие по назначению немцы не успели – во время стремительного наступления бункер, где содержались сейфы с вирусом, оказался в тылу союзников. Точного его местонахождения позднее выяснить так и не удалось, было лишь известно, что он находится где-то на побережье Нидерландов. Со временем о «Кассандре» забыли. И вот спустя время два брата Джулиан и Мариус Уальды нашли секретный бункер. Они шантажируют США и НАТО и требуют в обмен на вирус 5 миллионов долларов, иначе «Кассандра» будет либо продана «врагам Запада» либо выпущена на волю. Лучший оперативник отдела «К» Сэм Дарелл уже спешит в Нидерланды, «Кассандра» открывает счет своим первым жертвам, а за вирусом начинают охоту также и те, кому он раньше принадлежал…
Мещеряков Александр - Записки прошлого человека
Мещеряков Александр - Записки прошлого человека
Одну из своих жизней автор прожил в стране под названием СССР. Две оставшиеся проживает в России и в Японии.… Где бы ни очутился, приходится из любопытства себя спрашивать: а что ты здесь делаешь? И в самом деле — что это меня занесло на самый восток от Гринвича — в Японию, в провонявший насквозь тошнотворными тысячелетними буддийскими благовониями город Киото, на самую северо-западную его окраину — гору Кацура, в комфортабельную и слегка больничную (возраст!) профессорскую (опять возраст!) общагу, для которой, быть может, действительно больше подходит официальное и потому долгопроизносимое «гостевой дом для иностранцев»? Странно было бы думать, что вот так, за здорово живешь, я получил весьма приличный грант от организации по названию Japan Foundation для написания очередной монографии. Это было бы чересчур просто. Монографиями, конечно, сыт будешь, но что жив — это уже не так очевидно…
Браун Сандра - В объятиях заката
Браун Сандра - В объятиях заката

"Зеленый фургон" — повесть Александра Козачинского. Сюжет основан на реальных событиях, прототипами главных героев были Александр Козачинский и Евгений Петров, известный как соавтор книг "Двенадцать стульев" и "Золотой телёнок".
Действие его происходит в послереволюционной Одессе и её окрестностях. В местечко Севериновку прибывает новый начальник отделения милиции, восемнадцатилетний бывший гимназист Володя. По приказу начальника оперативного отдела он вместе с местным жителем, младшим милиционером Грищенко, и агентом 2-го разряда Шестаковым, борется с местными самогонщиками, конокрадами и спекулянтами. Но Володя мечтает о карьере Шерлока Холмса и вовсю применяет его методы при расследовании всех этих мелких правонарушений.
 
в 1983 году на Одесской киностудии был снят советский двухсерийный художественный телефильм "Зеленый фургон" по мотивам одноимённой повести Александра Козачинского, в главных ролях Дмитрий Харатьян, Александр Демьяненко, Борислав Брондуков, Александр Соловьёв и другие артисты.

 

Хайн Кристоф - Вилленброк
Хайн Кристоф - Вилленброк

«Анна Каренина» – наверное, самое загадочное произведение Льва Толстого. Почему оно до сих пор вызывает споры? Мы многого не знаем о суровых законах и парадоксальных нравах золотого девятнадцатого века. Павел Басинский исследует роман глазами любопытного и преданного читателя. Факты, собранные вместе, удивляют, обескураживают и дают объяснение многим странностям этой трагической истории любви.

Павел Басинский – писатель, журналист, литературовед. Его увлекательные документальные книги о жизни и творчестве Льва Толстого подняли в обществе новую волну интереса к феномену «яснополянского апостола» («Лев Толстой: Бегство из рая», «Святой против Льва», «Лев в тени Льва»). Лауреат премии «Большая книга».

«Я отдаю себе отчет, что никакой подлинной истории Анны Карениной не существует. Анн Карениных столько же, сколько читателей этого романа. Но я льщу себя надеждой, что моя книга поможет таким же, как я, фанатикам, подсевшим на этот роман, разобраться в своих личных Аннах. Разумеется, не согласившись со мной» (Павел Басинский).

Аскильдсен Хьелль - Внезапная спасительная мысль
Аскильдсен Хьелль - Внезапная спасительная мысль
Я живу в подвале; это результат того, что я во всех смыслах слова опустился. В комнате всего одно окно, и только верхняя его часть располагается выше тротуара; поэтому на внешний мир я смотрю снизу вверх. Этот мир не так велик, хотя кажется довольно большим. Я вижу лишь ноги и нижнюю часть тела тех, кто идет по моей стороне тротуара, но, прожив здесь четыре года, как правило, знаю, кто это. Дело в том, что тут мало кто ходит, в глубине тупика. Вообще я молчун, но случается, что разговариваю сам с собой. В таких случаях я произношу то, что, по моему мнению, важно сказать вслух. Однажды, стоя у окна, мимо которого только что проплыла нижняя половина туловища жены домовладельца, я вдруг почувствовал себя так одиноко, что решил прогуляться. Я надел свои лучшие ботинки, пальто, потом, на всякий случай, положил в карман очки. И вышел из квартиры. Преимущество жизни в подвале в том, что когда полный сил ты выходишь из дому, то поднимаешься по лестнице вверх, а когда усталый бредешь назад – спускаешься. К слову, это единственное преимущество.
Пуля Ирина - Молитва
Пуля Ирина - Молитва
Девочка привыкла быть дома одним живым голосом среди глухонемой мебели. Она была еще очень мала, воспоминаний не знала и даже не умела скучать: вместо этого она боялась. Когда мебель — диван, шкаф и телевизор с желтыми, будто втянутыми щеками — начинали как-то особенно тупо молчать и даже незаметно пить воздух из комнаты, а у стен в темных местах открывались рты, девочка принималась громко рассказывать сказку «Дюймовочка», наполняя ее новыми шумными разговорами. Голос ее веселел, в комнату через открытую форточку залетал воробей из знакомой стаи, а старые венские стулья обмирали от желания потанцевать. Так девочка училась верить своему голосу. Отец ее уехал неизвестно куда, и мать не могла забыть свою боль, превратившуюся в злость, пока на пятом месяце от рождения дочери не услышала свою любовь к ней. Год назад она попробовала отдать девочку в детский садик, но та постоянно плакала, сидела у окна — в нем мать исчезала будто навсегда. Даже тарелки с едой ставили ей на подоконник. Она не хотела рассматривать игрушки, не хотела играть с детьми. В детском садике люди и предметы казались ей собранными случайно и ненадолго, она не могла найти себе теплого места среди них. Матери жаль было поверить словам садиковской фельдшерицы об аутизме дочери, она не повела ее к другим врачам, решила не отдавать ее в школу, когда исполнится семь лет, не показывать ее здоровым и грубым детям, чтобы никогда люди не сделали ее дочь самой плохой, жалкой и одинокой. Она решила навсегда оставить ее под присмотром своей любви в их доме на краю кладбища. Мать надеялась: жизнь потеряет ее девочку и не станет мучить, как мучила ее саму. Они ездили в гости ранними утрами по субботам через весь город, на другой его конец, к незамужней тетке матери — больше не к кому. Мать хотела, чтобы дочь мало знала о людях. Она верила: тогда девочка не поймет одиночества. По ночам дыша спокойным детским запахом, мать слушала себя: хватит ли у нее сил заменить дочери всех людей, и успокаивалась, чувствуя свою сильную огненную любовь. Она заговаривала ровным, теплым голосом судьбу, прося об единственном подарке: чтобы дочь никого не теряла в своей жизни.