реклама
Бургер менюБургер меню
Александр Сидоров
Последние
Константин Петров - Кризис-менеджер Апокалипсиса
Константин Петров - Кризис-менеджер Апокалипсиса
Умереть, поскользнувшись на банановой кожуре, – не самый удачный старт для карьеры в ином мире. Получить в спутники саркастичную игровую Систему – спорный плюс. Но для бывшего кризис-менеджера конец света – это не катастрофа, а всего лишь новый, крайне неорганизованный проект. Когда демоны ведут себя как некомпетентные работники, ангелы нарушают правила, а сам дьявол оказывается твоим новым CEO, выживание превращается в бесконечные совещания, аудиты и враждебные поглощения. Чтобы спасти мир (или хотя бы свой отдел), ему придется использовать самые ужасные из известных ему заклинаний: корпоративный блеф, бюрократический саботаж и искусство составления отчетов. Ведь если ад – это корпорация, то самым эффективным героем в ней будет не рыцарь, а хороший менеджер.
Андрей Арсеньев - 3. Не путать с З
Андрей Арсеньев - 3. Не путать с З
В третьей книге Андрея Арсеньева собраны 9 захватывающих историй, охватывающих временной промежуток от Дикого Запада до эпохи животного будущего. Вот некоторые из них: «В случае убийства кричите „А“» – это достойный ответ Чандлеру и Хэммету с их «крутыми» детективами. Учёные со всего мира попросили более тысячи подопытных в закрытых лабораториях прочитать этот детектив и определить, кто убийца. И ни разу он не был правильно выявлен! Фантастика! Да, можно возразить, что подопытные – мыши, но всё же. «Запретная любовь» – покажет вам, к каким опасным последствиям может привести это пагубное увлечение. Задумайтесь. «Четверо» – рассказ о дружной четвёрке смелых воинов и их спецоперации. «Обезьяна» – о том, что значит быть обезьяной. Включает знаменитый монолог Ату, заставивший всех содомитов креститься и восклицать: «Чур меня! Чур меня!» Андрей Арсеньев доказал этой книгой, что снова на высоте. И на этот раз он сияет ещё ярче. Виват, Арсеньев! Виват, Король!
Сергей Иосич - ЗАРЯ АРИЕВ. ВЕТЕР РУДНЫХ ГОР
Сергей Иосич - ЗАРЯ АРИЕВ. ВЕТЕР РУДНЫХ ГОР
Давным-давно из Рудных гор Урала в сторону теплых и обетованных земель отправился караван сынов бога Рода ариев – Повелителей огня под предводительством могучего вождя Рамира – Рамы. Поход в теплые края Индостана был полон опасностей, и многие арии сложили головы в битвах с многочисленными врагами и чудовищами. Чтобы предотвратить смешение белокожих ариев с местным темнокожим населением, Рама основал в Индии государство, разделив народ на касты. Князья стали называться раджами, главные боги – Вишну и Кришна, а все арийцы – волшебниками – браминами (брахманами), воинами – кшатриями и ремесленниками – шудрами. Уборщиков из местного населения стали называть неприкасаемыми – париями. В этой эпической книге можно найти множество ответов на вопросы, актуальные и в наше непростое время. Также в книге присутствуют иллюстрации, созданные автором при помощи ИИ.
Глеб Шульпяков - Запад на Восток
Глеб Шульпяков - Запад на Восток
Литература – это путешествие в художественный мир Автора. Но как уловить в этом мире реальное время, в которое он жил и творил? В книге очерков Глеб Шульпяков анализирует страх эпохи, который сформировал абсурд Хармса. Он рассматривает Москву перед наполеоновским вторжением глазами поэта Батюшкова. Исследует, почему спустя 200 лет «Франкенштейн» Мэри Шелли по-прежнему экранизируют. Размышляет о том, за что поэт Уистен Оден считал праздность природой Зла и почему Стравинский выбрал именно этого поэта для создания либретто к своей опере. Мы прогуляемся по коридорам немецкого сумасшедшего дома, в котором лечили русского классика. Узнаем, чья коллекция стала основой Российской Национальной библиотеки. Вспомним нерв свободы в девяностых, когда запрещенные книги Бердяева, Оруэлла, Бродского, Набокова и Домбровского вновь стали доступны читателю. Познакомимся с поколением русских, эмигрировавших в Германию в новое время. Практически все русские поэты, начиная с Ломоносова, были переводчиками западной европейской классики. Русская литература развивалась под ее пристальным вниманием, но и европейская как бы видит себя в отражении русской. Это и есть тот диалог, без которого никакая литература не может существовать.