Практически все герои древней Греции занимали царские посты в различных городах и селениях, за исключением Геракла. Свою божественную сущность он оттачивал, выполняя тяжелую работу на службе у ничтожного правителя Южной Греции. Он совершил двенадцать подвигов, каждый из которых оказывался всё сложнее предыдущего. Последним испытанием стал спуск в Аид, подземное царство, чтобы отыскать ужасного трёхглавого пса, охранявшего царство мёртвых. В Аиде он столкнулся с тенью великого героя Мелеагра, который также сражался с чудовищами и был одним из самых сильных из старших героев. Мелеагр сказал ему: «Там, на земле, у меня осталась сестра по имени Деянира; возьми её в жены, она достойна тебя».

Когда Геракл завершил свою подневольную службу, он отправился на край Греции свататься к Деянире. Он пришёл вовремя: река Ахелой, самая большая в Греции, текла рядом, и бог реки хотел взять Деяниру в жены. Геракл вступил в схватку с богом, прижав его, как гора; тот превратился в змею, а Геракл сжал ему горло; затем он стал быком, и Геракл сломал его рог. Ахелой сдался, спасённая Деянира досталась Гераклу, и он повёз её с собой обратно.

Дорога вела ещё через одну реку, и перевозчиком на этой реке оказался дикий кентавр Несс, половина человека, половина лошади. Деянира привлекла его внимание, и он попытался её похитить. Но у Геракла был лук со стрелами, отравленными черной кровью многоглавой змеи Гидры, которую он когда-то победил. Стрела Геракла настигла кентавра, и тот осознал, что смерть близка. Тогда, чтобы отомстить Гераклу, он сказал Деянире: «Я любил тебя и хочу сделать добро. Возьми кровь из моей раны и храни её от света и людей. Если твой муж полюбит другую, намажь его одежду этой кровью, и его любовь вернётся к тебе». Деянира так и поступила, не подозревая, что кровь Несса отравлена стрелой Геракла.

Прошло некоторое время, и ей пришлось вспомнить о той крови. Геракл гостил у знакомого царя в Эхалии (в двух днях пути от Трахина) и влюбился в царскую дочь Иолу. Он попросил у царя её в наложницы. Царь отказал, а царский сын насмешливо добавил: «Не к лицу ей быть с тем, кто двенадцать лет служил, как подневольный раб». Геракл разозлился и столкнул царского сына со стены — единственный раз в жизни он убил врага не силой, а обманом. Боги наказали его за это, и он снова стал рабом на год у распутной заморской царицы Омфалы. Деянира ничего об этом не знала. Она оставалась в Трахине одна с юным сыном Гиллом и терпеливо ждала возвращения мужа.

На этом фоне начинается драма Софокла.

На сцене появляется Деянира, полная тревог. Уходя, Геракл велел ей ждать его год и два месяца. У него было пророчество: если он погибнет — то от мёртвого; а если не погибнет — то вернётся и наконец обретёт покой после трудов. Но вот прошли и год, и два месяца, а его всё нет. Неужели пророчество сбылось, и он погиб от какого-то мёртвого и больше не вернётся, чтобы провести свои дни в покое рядом с ней? Хор трахинянок ободряет её: нет, хоть в жизни есть и радости, и беды, но отец Зевс не оставит Геракла! Тогда Деянира зовёт своего сына Гилла и просит его отправиться на поиски отца. Он готов: до него уже дошли слухи о том, что Геракл провёл год в рабстве у Омфалы, а затем отправился в поход на Эхалию — мстить царю-обидчику. И Гилл уходит искать его под Эхалию.

Едва Гилл ушёл, как слухи подтверждаются: от Геракла приходят вестники — сообщить о победе и о его скором возвращении. Их двое, и они не безликие, как обычно в трагедиях: у каждого свой характер. Старший из них ведёт с собой группу молчаливых пленниц: да, Геракл отслужил свой год у Омфалы, а затем пошёл в Эхалию, завоевал город, захватил пленниц и посылает их рабынями Деянире, а сам должен принести благодарственные жертвы богам и вскоре будет следом. Деянире жаль пленниц: только что они были знатными и богатыми, а теперь — рабыни. Она начинает разговор с одной из них, самой красивой, но та молчит. Деянира отправляет их домой — и тут к ней подходит второй вестник. «Старший не рассказал тебе всей правды. Не из мести Геракл брал Эхалию, а из любви к царевне Иоле: это с ней ты только что говорила, а она молчала». Нехотя старший вестник признаёт: это так. «Да, — говорит Деянира, — любовь — это бог, и человек бессилен перед ней. Подожди немного: я дам тебе подарок для Геракла».

Хор поёт песню в честь всевластной любви. Затем Деянира рассказывает трахинянкам о своём подарке для Геракла: это плащ, который она натирала той самой кровью Несса, чтобы вернуть любовь Геракла, поскольку ей обидно делить его с соперницей. «Надёжно ли это?» — спрашивает хор. «Я уверена, но не пробовала». — «Уверенности мало, нужен опыт». — «Сейчас всё будет». И она передаёт вестнику закрытый ларец с плащом: пусть Геракл наденет его, когда будет приносить благодарственные жертвы богам.

Хор поёт радостную песню о возвращающемся Геракле. Но Деянира в тревоге. Она натирала плащ клоком овечьей шерсти, а затем бросила этот кровавый кусок на землю — и вдруг, говорит она, он вскипел на солнце тёмной пеной и растёкся по земле красно-бурым пятном. Не грозит ли беда? Не обманул ли её кентавр? Не отрава ли это, вместо приворота? И действительно, не успевает хор её успокоить, как стремительным шагом входит Гилл: «Ты убила Геракла, ты убила моего отца!» И он рассказывает: Геракл надел плащ, Геракл зарезал жертвенных быков, Геракл разжёг костёр для всесожжения — но когда костёр обдул жаром плащ, тот словно прилип к его телу, вгрызся болью до костей, как огонь или змеиный яд, и Геракл упал в корчах, проклиная и плащ, и ту, которая его прислала. Теперь его несут на носилках в Трахин, но донесут ли живым? Деянира молча слушает этот рассказ, поворачивается и уходит в дом. Хор в ужасе поёт о пришедшей беде. Выбегает вестница — старая кормилица Деяниры: Деянира покончила с собой. В слезах она обошла дом, простилась с алтарями богов, поцеловала двери и пороги, села на брачное ложе и вонзила меч в левую грудь. Гилл в отчаянии — не успел ей помешать. Хор в двойном ужасе: смерть Деяниры в доме, смерть Геракла у ворот — что страшнее?

Приближается конец. Вносят Геракла, он мечется на носилках с неистовыми криками: победитель чудовищ, самый могучий из смертных, он погибает от женщины и взывает к сыну: «Отомсти!» В промежутках между стонами Гилл объясняет ему: Деяниры уже нет, её вина — невольная, это её обманул когда-то злой кентавр. Теперь Гераклу становится ясно: пророчества сбылись, он погибает от мёртвого, а отдых, который его ждёт, — это смерть. Он приказывает сыну: «Вот два последних моих завета: первый — отнеси меня на гору Эту и положи на погребальный костёр; второй — ту Иолу, которую я не успел взять за себя, возьми ты, чтобы она стала матерью моих потомков». Гилл в ужасе: заживо сжечь отца, жениться на той, которая стала причиной смерти как Геракла, так и Деяниры? Но противостоять Гераклу он не может. Геракла уносят; никто ещё не знает, что с этого костра он вознесётся к небесам и станет богом. Гилл провожает его словами:

«Никому недоступно грядущее зреть, / Но увы, настоящее горестно нам / И постыдно богам, / А всего тяжелее оно для того, / Кто пал роковою жертвой».

И хор вторит: «Разойдёмся теперь и мы по домам: / Увидели мы ужасную смерть, / И много мук, небывалых мук, — / Но на все была Зевсова воля».

Софокл - Трахинянки