реклама
Бургер менюБургер меню
Герасимов Вячеслав
Последние
Мария Аксёнова - Знаем ли мы всё о классиках мировой литературы
Мария Аксёнова - Знаем ли мы всё о классиках мировой литературы
Задумайтесь, что вы знаете о классиках мировой литературы? И все ли из этого является правдой? Большинство читателей познакомились с биографиями известных авторов еще в школе, особенно не углубляясь в то, кем на самом деле был тот или иной человек. Нам обычно преподносят красивую историю великого человека, у которого практически без изъянов. Разумеется, все это становится лишь ширмой. Не принято писать о том, что у Достоевского и Булгакова были проблемы с наркотиками, Пушкин вел распутный образ жизни, а Лермонтов был самым настоящим циником и не самым приятным в общении человеком…Таких примеров просто огромное число. Достаточно копнуть немного глубже, и перед вами откроется самая неожиданная правда о любимых авторах и их работах. Мария Аксёнова ни в коем случае не пытается принизить значимость классиков и их произведений. Она лишь предлагает более трезво взглянуть на многие вещи и многих личностей, не идеализируя их, как это делают другие.
Иржи Грошек - Файф
Иржи Грошек - Файф
У писателя, как у кошки, девять жизней: «Легкий завтрак в тени некрополя» — первая; «Реставрация обеда» — вторая; «Файф» — это третья жизнь Иржи Грошека от пяти до шести часов вечера по среднеевропейскому времени. Можно сказать, не роман, а «полуденный отдых фавна», «литературные фокусы с разоблачениями», «путешествие Улисса по рекам и каналам Санкт-Петербурга». Книги Иржи Грошека легко читаются, однако их трудно причислить к определенному жанру или течению. И как написал известный еженедельник, за последние пять лет «Грошек превратился в классика и законодателя мод в стиле, им самим же и созданном».Сегодня автор — чех, завтра — русский. Кто играет с читателями в «кошки-мышки»? Кто скрывается за псевдонимом Иржи Грошек? Что за странное название — «Файф»? Кажется, что все ответы — на страницах нового романа. Однако «Файф» без «О-Клока», словно Иржи Грошек без мистификации! Трилогия превращается в тетралогию, тетралогия в пятитомник, ведь у писателя, как у кошки, — девять жизней!