Среди значимых сказаний можно выделить три. Первое — о двенадцати подвигах Геракла: Гера организовала так, чтобы мощный Геракл был вынужден выполнять двенадцать тяжёлых задач для ничтожного царя Еврисфея. Второе — о безумии Геракла: Гера наслала на него ярость, и он убил собственных детей, приняв их за врагов. Третье — о мученической смерти Геракла: Гера заставила его жену, не ведая того, подарить ему плащ, пропитанный ядом, который так истерзал героя, что он в итоге сжёг себя на костре. О самосожжении Геракла Софокл создал трагедию «Трахинянки». А о его безумии Еврипид написал свою трагедию «Геракл».

В разных регионах Греции эти мифы передавались с различиями. В Средней Греции, в Фивах, где, по преданию, родился Геракл, наиболее запомнился рассказ о его безумии. На юге, в Аргосе, где Геракл служил царю Еврисфею, наилучшим образом запомнился рассказ о двенадцати подвигах. На севере, у горы Эты, где находился погребальный костёр Геракла, говорили о его самосожжении. В Афинах же существовала другая версия: будто Геракл не сжёг себя, а нашёл убежище от гнева Геры в Афинах, у своего юного друга, героя Тесея. Этот малораспространённый миф Еврипид использовал для завершения своей трагедии. А жену Геракла он называет не Деянирой (как у Софокла), а Мегарой (как её называли в Фивах).

Небесным отцом Геракла был Зевс, а земным — герой Амфитрион, муж его матери Алкмены. (О Амфитрионе, Алкмене и Зевсе позже напишет комедию римлянин Плавт.) Амфитрион жил в Фивах; там родился и Геракл, там он женился на фиванской царевне Мегаре, а затем отправился в Аргос служить царю Еврисфею. Двенадцать лет — двенадцать тяжёлых задач на чужбине; последняя из них — самая ужасная: Геракл должен был спуститься в подземный мир и вытащить оттуда чудовищного трёхглавого пса, охранявшего царство мёртвых. А из царства мёртвых, как знали люди, никто никогда не возвращался. И Геракла посчитали погибшим. Этим воспользовался соседний злой царь Лик (имя которого переводится как «волк»). Он захватил Фивы, убил фиванского царя, отца Мегары, а Мегару, её детей и старого Амфитриона приговорил к смертной казни.

Здесь начинается трагедия Еврипида. На сцене — Амфитрион, Мегара и трое маленьких безмолвных сыновей их с Гераклом. Они сидят перед дворцом у алтаря богов — пока они держатся за него, их не тронут, но силы у них уже на исходе, а помощи неоткуда ждать. К ним приходят, опираясь на посохи, фиванские старцы, образуя хор, — но разве это помощь? Амфитрион в длительном монологе рассказывает зрителям, что здесь произошло, и завершает словами: «Только в беде мы понимаем, кто друг, а кто враг». Мегара в отчаянии, но всё же Амфитрион её ободряет: «Счастье и несчастье сменяют друг друга: а вдруг Геракл вернётся?» Но в это трудно поверить.

Появляется злой Лик. «Не цепляйтесь за жизнь! Геракл не вернётся с того света. Геракл вовсе не герой, а трус; он всегда сражался не лицом к лицу, мечом и копьём, а издали, стрелами из лука. И кто поверит, что он — сын Зевса, а не твой, старик! Теперь я у власти, а вам — смерть». Амфитрион принимает вызов: «Сын ли он Зевса — спроси у павших Гигантов! Лучник в бою бывает опаснее, чем латник. Фивы забыли, сколько они обязаны Гераклу, — тем хуже для них! А насильник ответит за своё насилие». И тут встаёт Мегара. «Хватит: смерть страшна, но против судьбы не пойдёшь. Гераклу не ожить, а злодея не вразумить. Позвольте мне одеть сыновей в погребальные одежды — и ведите нас на казнь!»

Хор поёт песнь о подвигах Геракла: как он победил каменного льва и диких кентавров, многоглавую Гидру и трёхтелого великана, поймал священную лань и укротил хищных коней, одержал победу над амазонками и морским царём, поднял на плечи небо и принёс на землю золотые райские яблоки, спустился в царство мёртвых, а выхода оттуда нет... Мегара с Амфитрионом выводят сыновей Геракла: «Вот они, одному он завещал Фивы, другому Аргос, третьему Эхалию, одному львиную шкуру, другому палицу, третьему лук и стрелы, а теперь им конец. Зевс, если ты хочешь их спасти, — спаси! Геракл, если можешь нам явиться, — явись!»

И Геракл появляется. Он только что вышел из царства мёртвых, его глаза не привыкли к свету, он видит детей, жену и отца в погребальных нарядах и не может поверить своим глазам: в чем дело? Мегара и Амфитрион, взволнованные, спешно объясняют ему: сейчас Лик придёт вести их на казнь. «Тогда — все во дворец! И когда он войдёт, то столкнётся со мной. Я не испугался адского пса — стану ли бояться жалкого Лика?» Хор восхваляет молодую силу Геракла. Входит Лик, шагает во дворец, хор замирает; из-за сцены доносится стон гибнущего Лика, и хор поёт победную, торжественную песню. Он не знает, что самое страшное — впереди.

Над сценой появляются две богини. Это Ирида, вестница Геры, и Лисса, дочь Ночи, божество безумия. Пока Геракл совершал двенадцать подвигов, он находился под защитой Зевса, но теперь, когда подвиги завершены, Гера возьмёт своё. Безумие нападёт на Геракла, как охотник на добычу, как наездник на коня, как хмель на пьяного. Богини исчезают, на сцене остаётся только хор, который в ужасе, из-за сцены доносятся крики, гремит музыка, дрожит земля, выбегает испуганный вестник. Он сообщает: сразив Лика, Геракл начал приносить очистительную жертву, но вдруг остановился, его глаза налились кровью, на губах выступила пена: «Это не он, не Еврисфей, а мне нужен Еврисфей, мой мучитель! Вот его дети!» И он бросается на собственных сыновей. Один прячется за колонну — Геракл поражает его стрелой. Другой бросается к нему на грудь — Геракл сокрушает его палицей. С третьим Мегара убегает в дальний покой — Геракл взламывает стену и убивает обоих. Он оборачивается к Амфитриону и готов убить отца — но тут появляется могучая богиня Афина, покровительница Геракла, ударяет его огромным камнем, он падает и погружается в сон, и только тогда домочадцы связывают его и прикручивают к обломку колонны.

Во внутренних покоях дворца: Геракл спит у колонны, над ним — несчастный Амфитрион, вокруг — тела Мегары и детей. Амфитрион и хор оплакивают его как мёртвого. Геракл медленно пробуждается, он ничего не помнит и не понимает — возможно, он снова в аду? Но вот он узнаёт отца, слышит о случившемся, ему развязывают руки, он осознаёт своё преступление, понимает свою вину и готов покончить с собой, бросившись на меч. И тут появляется Тесей.

Тесей молод, но уже славен: он освободил целый край от разбойников, убил на Крите человека-быка Минотавра и спас свои Афины от дани этому чудовищу, спускался в царство мёртвых, чтобы вернуть для друга подземную владычицу Персефону, и лишь Геракл вызволил его оттуда и вывел на свет. Он узнал, что злой Лик свирепствует в Фивах, и поспешил на помощь, но пришёл слишком поздно. «Я должен умереть, — говорит ему Геракл. — Я навлёк на Фивы гнев Геры; я затмил всю славу своих подвигов ужасом этого преступления; лучше смерть, чем жизнь под проклятием; пусть торжествует Гера!» «Не нужно, — отвечает ему Тесей. — Никто не безгрешен: даже Олимпийцы в небе грешны против своего отца-Титана. Все подвластны злой судьбе, но не каждый способен ей противостоять; ты ли дрогнешь? Покинь Фивы, живи у меня в Афинах, но живи!» И Геракл сдается. «Только в беде мы познаём, кто друг и кто враг, — повторяет он. — Никогда Геракл не плакал, а теперь роняет слезу. Простите, мёртвые! А вы, фиванцы, плачьте и о мёртвых, и обо мне, живом: всех Гера связала в один узел».

И, опираясь на друга, Геракл уходит со сцены.

Еврипид - Геракл