Эмиль Брагинский - Парижское безумство, или Добиньи

«… – Вот знаменитый дворец Вогезов! – сказал переводчик. – Хотите взглянуть? Никодим Петрович послушно шагнул под арку, ведущую к ансамблю Вогезов. И это оказалось величайшей ошибкой в его скромной жизни. Никодим Петрович уселся на скамейке в сквере, окруженном бессмертным кольцом дворцов. Они не произвели на бизнесмена никакого впечатления: дома стояли вплотную друг к другу, тесно, все были похожи, как близнецы, архитектор, по его мнению, неудачник, и покупатели такого не ценят. Никодим Петрович перевел взгляд на конную статую, подумал, что подобных статуй в Петербурге пруд пруди, затем его внимание привлекла соседняя скамейка, где он заметил кроссовки, пришедшие в негодность – китайского производства, а над ними были джинсы, не фирменные, решил Никодим Петрович, посмотрел еще выше и заметил легкую курточку. В октябре в Париже стояла приятная, теплая погода. Никодим Петрович невзначай взглянул повыше и обнаружил тонкий женский профиль. Женщина, почувствовав на себе его взгляд, невольно обернулась. Теперь Никодим Петрович увидел, казалось бы, простое, но чистое и вдохновенно-нежное лицо с глубокими светлыми глазами, как у Мадонны у Филиппо Липпи. Он, конечно, никогда не слышал о средневековом итальянском живописце Липпи. Но сердце Никодима Петровича остановилось, и он подумал, что умер. Он стал белым, как бумага для лазерного принтера. Даже губы побелели. …»